Две разрушительные войны: Первая Мировая и Гражданская, словно цунами, выплеснули на берег Черного моря разруху, бедность и голод.
Одесса уже не напоминала того культурно-административного, курортного центра, который по концентрации промышленности, торговли, интеллектуальному потенциалу, темпераменту и многонациональности населения занимал «собственное» место на карте мира.
В эпоху революции и Гражданской войны в Одессе постоянно создавались квазигосударственные образования – Вольный город Одесса (январь 1918), Одесская Советская Республика (январь-март 1918), «Юго-Западный край» под протекторатом французов (декабрь 1918 – апрель 1919). Горячие украинские головы летом 1918-го даже думали провозгласить Одессу столицей Украинской Народной Республики. Окончательное утверждение Советской власти в феврале 1920 г. воспринималось большинством одесситов как разрушение их уникального быта [1, с.11].
Кризис промышленного производства начала 20-х годов, и низкая эффективность управления привели к закрытию заводов и росту безработицы. Катастрофическим было положение сельского населения Одесской губернии. Засуха и недород дополнялись драконовскими методами управления сельским хозяйством и усугублялись продразверсткой.
Не менее разрушительно период революции и гражданской войны, сопряженной коловоротом политических режимов, неоднократно сменявшихся в Одессе на протяжении 1917-1920 годов, сказался на функционировании судебных и правоохранительных органов, поскольку каждое новое правительство разворачивало активную деятельность, прежде всего по реформированию правовой и судебной систем.
Если при Центральной Раде УНР, Директории и Гетьмане Скоропадском полномочия и организация судов в Одессе существенно не отличались от дореволюционных судебных палат с присущим ему институтом защиты, то с приходом советской власти старый «буржуазный» суд был упразднён вместе с ненавистной большевикам «особой касты жрецов», как язвительно называли мэтров адвокатуры в советской прессе.
Ликвидация института присяжных поверенных и частной адвокатуры в Одессе произошла во второй период советской власти, который продлился с 11.04.1919 г. до 23.08.1919 г. В этот период был образован Губернский совет народных судей (Губсовнарсуд) и начала работу созданная как часть судебного аппарата Коллегия правозаступников.
Однако уже 24.08.1919 г. в связи с установлением в городе диктатуры генерала А. Деникина, Губсовнарсуд и коллегия правозаступников временно прекратили свою деятельность, возобновив её в феврале 1920 года после окончательного прихода в Одессу советской власти.
Главную задачу членов Коллегии правозаступников реформаторы усматривали в оказании помощи суду при осуществлении революционного правосудия. По сути, правозаступникам отводилась роль «говорящего судьи», что являлось идеалом советского судопроизводства [2, л.д.9 об.].
Пришедшая на смену обанкротившемуся военному коммунизму новая экономическая политика (НЭП) способствовала возрождению частноправовых отношений, а сложность советского законодательства, изложенного в бесчисленных декретах, циркулярах, инструкциях вызвала потребность в обеспечении граждан юридической помощью, а равно и в реформировании существующей правовой и судебной систем.
Частью начавшейся в 1922 году судебной реформы явилось создание единой системы общих судов и организация коллегий защитников по гражданским и уголовным делам как отделённой от суда профессиональной организации. Таким образом, в первый период НЭПа институт адвокатуры навеки, казалось, упраздненный, стал подавать признаки жизни [3, с.7].
Вместе с тем, создав видимость самоуправления, советская власть продолжала смотреть на институт защиты как на «орган по борьбе за революционную законность», не принимая философию адвокатской деятельности, где ключевую роль играет защита прав человека, попавшего в жернова карательной государственной машины ибо «хороший адвокат на то и существует, чтобы помочь хорошему делу восторжествовать над плохими законами» [4, с. 55].
Адвокатам приходилось осуществлять свой профессиональный долг в атмосфере тотального контроля и недоверия. Пытаясь сделать из высококвалифицированных представителей свободной профессии послушников большевистского режима, советская власть не учла менталитет и дух адвокатуры, её авторитет среди населения.
Сопереживая героям повести «Зелёный фургон» А. Козачинского, погружаясь в мир сатиры непревзойдённого творческого тандема И.Ильфа и Е.Петрова (Е. Катаева), практически никто не знает о роли, сыгранной в судьбе и творчестве будущих известных писателей, одесскими адвокатами в 1923-1924 годах.
Итак, организации коллегии защитников по гражданским и уголовным делам при Одесском Губернском суде в 1923 году предшествовало принятие ряда нормативных актов.
Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет утвердил 02.10.1922 г. Положение «Об адвокатуре УССР» [5] , 16.12.1922 г. Положения «О судоустройстве УССР» [6], а 14.11.1922 г. Народный Комиссариат Юстиции УССР утвердил Инструкцию «Об организации губернских коллегий защитников при Губсовнарсудах» [7].
Указанными нормативными актами предусматривалось создание коллегий защитников по гражданским и уголовным делам, как относительно самостоятельных организаций для обеспечения трудящихся юридической помощью при разрешении гражданских споров и для предоставления защиты в суде.
Защитники обязаны были вести гражданские и уголовные дела по назначению, по соглашению, а также принимать обязательное участие в организации и деятельности юридических консультаций.
Из архивного фонда Одесского Губернского исполнительного комитета известно (Губисполком), что первый состав Одесской коллегии защитников был утверждён Одесским Губисполкомом по представлению Одесского губернского совета народных судей после одобрения каждого кандитата в отдельности Одесским губернским прокурором (!) [8, л.66].
Первое общее собрание утверждённых членов коллегии защитников состоялось 15 марта 1923 года по инициативе и под председательством Председателя Одесского Губсовнарсуда Днепрова с целью избрания Призидиума коллегии защитников. При этом на первом общем организационном собрании присутствовало 42 члена коллегии [8, л.73].
Интересно, что в отчёте о деятельности коллегии за период 15.03.1923 – 01.07.1923 г. эта цифра была значительно преувеличена.
Так, согласно отчёту на общем собрании присутствовало 59 членов Коллегии. Помимо членов Коллегии в общем собрании приняли участие Председатель Одесского Губернского суда Гельферих С.Я., представители Наркомюста, народные судьи, члены прокуратуры и другие деятели советской юстиции [9, л.1].
Одесский Губернский суд начал работу через четыре дня после вышеуказанных событий, а именно 19 марта 1923 года. В этот же период был ликвидирован Одесский Губнарсовсуд.
Присутствовавший на общем собрании представитель Наркомюста Скрыпник в своей приветственной речи указал на разницу в задачах и самом существе старой и вновь создаваемой адвокатуры, призывая членов новой Коллегии служить наравне с судьями и прокуратурой интересам не капитала и частных лиц, а интересам революционной законности и пролетариата [8, л.33].
Первым Председателем Президиума коллегии защитников был избран бывший присяжний поверенный Исаак Абрамович Хмельницкий, принимавший в своё время активное участие в политических процессах, симпатизируя большевикам.
Интересно, что первым Наркомюста УССР стал сын И.А. Хмельницкого, 30-летний Александр Хмельницкий, чьим именем была названа библиотека бывших присяжных поверенных, переданная по распоряжению председателя Одесского Губсуда к ведению инструкторско-ревизионного отдела суда [10, л. 65-67].
Парадоксально, что имея многолетний опыт работы в качестве присяжного поверенного, И.А. Хмельницкий был злостным противником организации адвокатуры как свободной профессии, о чем неоднократно заявлял публично [9, л.1].
Своё первое выступление на общем организационном собрании И.А. Хмельницкий посвятил обсуждению вопроса о «ненормальности» положения адвокатуры, которая вызвана её оторванностью от работы общего судебного аппарата, а в докладе по вопросу обложения членов коллегии защитников промналогом последний пишет: «Адвокат не представитель чудесной мудрости, сошедшей с далёких небес, он неотъемлемая часть сложного судебного аппарата» [11, л.21об].
По убеждению Председателя Президиума коллегии защитников, адвокатура должна проникнуться осознанием условий переживаемого момента, сделаться действительно красной, проявлять моральную осторожность в выборе дел, не останавливаясь перед материальными жертвами [9, л.1].
Говоря о материальных жертвах, Хмельницкий И.А. подразумевает, конечно же, практику получения защитниками гонораров, что, по мнению творцов государственной адвокатуры, не позволяет им быть подлинными помощниками советской власти в установлении революционной законности.
По мнению члена коллегии защитников В. Шмульяна, благодаря защите частного интереса защитник невольно иногда затушевывает государственную сторону вопроса, в результате чего создаётся повод для обвинения защиты в представительстве частноправового интереса [11, л.24].
Следует отметить, что попытки национализировать адвокатуру, заключающиеся в уничтожении денежных отношений между правозаступником и подзащитным в целях «обеспечения объективности» ведения им дела, были провалены и не нашли отклика среди народных масс даже в период военного коммунизма.
В отличие от органов советской власти, в глазах широких слоёв населения гонорар был и оставался вознаграждением за предоставленную квалифицированную помощь, что не могло не раздражать сторонников огосударствления адвокатуры, называющих институт гоноров «скверной отрыжкой старорежимной эпохи» [12].
Заместитель Председателя Президиума Курс М.Л., выступая в ходе первого Губернского съезда коллегии защитников, заявлял, что Президиум очень строг в отношении политической квалификации защитников и неподходящие элементы из Коллегии исключаются [13].
Таким образом, Президиум коллегии защитников был возглавлен людьми, относящимися к адвокатуре и адвокатскому сообществу как к политически вредному и корыстному элементу, нуждающемуся в жёстком управлении и контроле.
В целом, в Президиум помимо Хмельницкого И.А. и Курса М.Л. было избрано ещё пять человек: Мойсеев Н.А., Громов С.Я., Ойвин А.Г., Рабинович И.А., Карасик Д.Л. [9, л.3].
Вступление в коллегию защитников было обставлено целым рядом условий.
Членами коллегии могли быть лица, которые имели не меньше 2 лет юридической практики (прокурор, юрисконсульт, инспектор), или лица прошедшие теоретическую и практическую подготовку, порядок прохождения которой, утверждала Народная Комиссия Юстиции (НКЮ).
Двухлетняя работа освобождала указанных лиц от сдачи экзаменов, если после освобождения от этой работы прошло не более 6 месяцев.
Лица, желающие вступить в число членов Коллегии, должны были подавать заявления в Президиум Коллегии, представляя при заявлении краткое жизнеописание и необходимые документы, сдать экзамен. До начала работы Президиума Коллегии защитников, экзамен принимала Комиссия по приёму в Коллегию защитников при Одесском Губсовнарсуде.
В дальнейшем, эта функция была передана Президиуму, создавшему из числа членов Президиума Экзаменационную, а позже и Испытательную комиссии [9, л.12].
Приём членов в коллегию производился Президиумом с обязательным доведением о приёме до сведения Президиума Одесского Губисполкома, которому предоставлялось право отвода принятых новых членов коллегии. Если на протяжении месяца отводов не поступало, то кандидат в члены коллегии считался принятым, кроме случаев, когда об устранении заявлялось Наркомюстом. Рассмотрением ходатайств лиц, желающих вступить в члены коллегии наряду с Губернским судом занималась прокуратура, которая давала своё заключение в отношении каждого кандидата (!) [9, л.65].
Отказ в приёме в члены коллегии защитников мог быть обжалован в месячный срок в Президиум Губисполкома.
Несмотря на ликвидацию коллегии правозаступников 17.03.1923 г., бывшие её члены не спешили вступать во вновь созданную Коллегию защитников и продолжали ещё некоторое время выступать в суде и оказывать юридическую помощь на основании полученных при Губнарсовсуде временных свидетельств [9, л.13].
По состоянию на 1924 год на 300 человек членов Коллегии, только 3 из них имели пролетарское происхождение, что крайне беспокоило Областного прокурора Корнетова, в чём, по его мнению, заключался дефект одесской Коллегии защитников. Поэтому ближайшую задачу Президиума Корнетов видел во включении в неё пролетарских кадров из безработных членов профсоюзов, прошедших полуторамесячные курсы при губколлегии защитников. Окончившим курсы сознательным работникам предоставлялось право выступать на судебных процессах в качестве защитников. Оздоровление коллегии защитников Корнетов усматривал также в осуществлении методических и систематических чисток нежелательных элементов [14].
Хмельницкий И.А., выступая с докладом 21.07.1923 г. на пленарном заседании Губсуда констатировал, что набор защитников был неудачен и несмотря на то, что 90% из них вполне соответствуют своему назначению и являются «достойными быть членами семьи», в коллегию проникло много неподходящих элементов, нуждающихся в перевоспитании [15, л. 6].
В архиве Одесского Губернского суда сохранились образцы анкет лиц, желающих быть зачисленными в члены Одесской коллегии защитников [16].
Помимо общей информации о кандидате в анкете в обязательном порядке необходимо было извещать о партийной принадлежности кандидатов, их социальном происхождении (род деятельности родителей), отношении кандидата к коммунистической партии и наличии заслуг перед советской властью.
Род занятий необходимо было указывать в той последовательности, в которой сменялся политический режим в Одессе в период 1917-1920 годов, уточняя вид деятельности после Октябрьской революции, при Гетьмане, при Деникине, а также при советской власти.
При приёме в члены коллегии обращалось внимание на познания в советском законодательстве и на личные достоинства, устанавливаемые рекомендациями ответственных работников в различных советских учреждениях [15, л.6].
Как усматривается из списка членов коллегии защитников при Одесском Губернском суде (19.03.1923-31.07.1924 гг.), наряду с другими в коллегию был зачислен некий Александр Иванович Рецлав, работавший до революции рабочим по разработке лесных материалов, а после – конвоиром, начальником уездной милиции, заведующим судебно-следственным и карательным пододделолом, следователем, народным заседателем [16, л.77]. И это далеко не все должности политически идеального кандидата.
Из приведённых в анкете данных видно, что в период с конца марта 1920 г. по 9 сентября 1920 г. Рецлав А.И. получил «блестящее» юридическое образование в школе Советского строительства, сдал ряд предметов по курсу социалистической подготовки, по юридической секции, где изучил такие предметы как: общая и особая части уголовного права, уголовный процесс, социальное право, государственное право, нотариальное право, карательную политику, уголовное исследование и гражданский процесс [16, л.142].
Нужно быть поистине одарённым человеком, чтобы усвоить такие сложные дисциплины за столь короткий срок!
На исследуемой анкете синими чернилами выведена трудночитаемая рекомендация «ответственного товарища» члена Одесской Губсуда Колисниченко о том, что Рецлава он знает с 1922 года как вполне лояльного к советской власти, и Рецлав, по его мнению, заслуживает быть сотрудником коллегии защитников [16, л.142об].
Слова И.А. Хмельницкого о том, что в коллегию защитников при Одесском Губернском суде вошли лица, которые были признаны судебными органами пригодными для выполнения задач по оказанию юридической помощи и защите на суде, принимая во внимание вышеизложенное, являются не теоретическими измышлениями, а констатацией факта [17].
Таким образом, малообразованные ещё до недавнего времени рабочие, извозчики и прочие обладатели пролетарской добродетели, будучи сторонниками красного террора и активными партийными деятелями, получали в руки власть над жизнями и судьбами людей, в то время как представители интеллигентного труда всё больше и больше чувствовали себя изгоями в своей же собственной профессии.
Несмотря на катастрофический дефицит в кадрах, Президиум был неумолим в отношении соблюдения всех без исключения требований Положения «Об адвокатуре УССР».
Так, когда в г. Херсоне защитники образовали бюро без разрешения и ведома Президиума, Президиум постановил считать образованное бюро незаконным как нарушающее примечание к ст.9 Положения «Об адвокатуре УССР». Бюро было распущено [10, л.24; 9, л.2об].
Не менее интересный случай имел место в г. Первомайске, где защитники, не будучи утверждёнными Губисполкомом, образовали Коллегию защитников Первомайского округа с разрешения Первомайского Окрисполкома. Президиум Коллегии защитников со ссылкой на статьи 6 и 7 Положения « Об адвокатуре УССР», постановил о роспуске этого незаконного образования, поскольку члены Коллегии защитников должны были зачисляться исключительно Президиумом при Одесском Губернсокм суде [9, л.3].
Нужно отдать должное, что не смотря на сумбурный, авантюрный, сложный период становления советского государства, а вместе с ним и его институтов, в коллегии была организована жизнеспособная система управления.
Защита была организована в виде постоянных дежурств при Камерах Народных судей и очередных назначений защитников по Губернскому суду [11, л.19]. Камера от латинского слова означает помещение в суде, парламенте.
Президиумом Коллегии был установлен следующий порядок назначения на бесплатную защиту по уголовным делам.
В Камеры Народных Судей командировались члены коллегии защитников для выступления по делам лиц, содержащихся под стражей на каждый месяц определённое число защитников в зависимости от количества членов коллегии и количества Камер (в среднем около 10). При этом в каждую Камеру назначался ответственный дежурный, в обязанности которого входило распределение дежурств между членами Коллегии. Одесский Губернский суд передавал один раз в месяц списки дел, подлежащих рассмотрению, которые в последствии распределялись среди членами Коллегии, назначенными выступать в Губсуде в течение месяца [9, л. 2 и 5].
Члены Одесской Коллегии защитников были вынуждены платить патентный сбор. Вопрос об освобождении членов Одесской коллегии от выборки патентов обсуждался в Президиуме неоднократно, так как со слов Хмельницкого И.М. адвокаты не могут стоять в одном ряду с промышленниками и торговцами, поскольку выполняют совершенно другую функцию – оказание правовой помощи населению, в том числе и бесплатной [11, л.21].
Однако обращения и возмущения адвокатов по этому вопросу Одесским Губфинотделом не удовлетворялись. Как видим фискальные органы остаются верны своим традициям и вопрос о налогообложении адвокатской деятельности, поднятый ещё в 1923 году, до сих пор остаётся открытым.
Интересно, что члены Харьковской и Московской коллегий защитников были освобождены от выборки патентов [10, л. 80 и 88].
Помимо промналога, адвокаты обязаны были осуществлять единовременную плату при зачислении в коллегию, а также делать ежемесячные отчисления в фонд Коллегии. Изначально процентная ставка составила 3% от получаемого дохода. Однако, уже в ноябре 1923 г. Президиум утвердил предложенный рабочей группой возглавляемой М.Л. Курсом проект группового прогрессивного обложения. Так, члены Коллегии были разделены на группы в зависимости от имущественного положения и осуществляли отчисления согласно утверждённой для каждой группы смете [9, л.16].
Кроме того, члены Коллегии были обязаны проживать в назначенных им для работы местах в соответствии с распределением по округам и извещать Президиум о перемене места жительства [9, л.13].
За этим надлежало следить Уполномоченным Президиума по округам, чья деятельность регламентировалась Инструкцией «Об Уполномоченных», утверждённой Президиумом Коллегии 25.10.1923 года. Согласно положениям пунктов 2,3 Инструкции Уполномоченные по округам, являясь местными органами Президиума, назначались Президиумом Коллегии из местных защитников и отвечали за организацию оказания правовой помощи, в том числе предоставление бесплатной правовой помощи по просьбе населения или суда [10, л.99].
Отъезды членов Коллегии на время более двух недель из места своего постоянного жительства могли совершаться лишь по предварительному извещению Президиума и лишь после того, как по всем порученным им делам будут назначены соответственные заместители из числа членов Коллегии.
Адвокаты, не желавшие вступать в Коллегию правозаступников, а позже в Коллегию защитников, а так же те из них, кому по политическим или иным соображениям доступ в коллегию был закрыт, обладая превосходным образованием, опытом практической работы и репутацией, прекрасно ориентируясь в нормах советского законодательства, продолжали осуществлять адвокатскую деятельность индивидуально.
Такая деятельность стала именоваться «подпольной адвокатурой».
Следует сказать, что как законодательство периода военного коммунизма, так и вновь утверждённые Положение «О судоустройстве УССР» от 16.12.1922 г., Уголовно процессуальный кодекс 13.09.1922 г. [18], Гражданско- процессуальный кодекс УССР от 30.07.1924 г. [19], Гражданский кодекс УССР 16.12.1922 г. [20] допускали право каждого дееспособного гражданина выступать на суде для представления интересов другого лица в гражданском процессе и выступление в качестве защитника по уголовным делам. Единственным условием было разрешение суда.
Тем не менее, вопрос о борьбе с подпольными адвокатами поднимался с самого первого дня образования Коллегии защитников.
15 марта 1923 г. Председатель Губсовнарсуда Днепров, открывая общее собрание, призывал членов Коллегии к ответственной работе в интересах трудящихся, в частности к борьбе с подпольной адвокатурой [8, л.33].
В ходе Конференции народных судей Одесского округа 23.07.1923 г., развитие нелегальной адвоктуры объяснялось отсутствием защитников в ряде районов Одесского округа. Тогда же было решено выявлять лиц, занимающихся подпольной адвокатской деятельностью с целью привлечения их к ответственности [16, л.7].
Прокурор Идин, выступая с докладом в ходе этой же Конференции, в своей нелогичности пошёл ещё дальше, предложив привлекать подпольных адвокатов к уголовной ответственности по ст.91 УК УССР (самовольное присвоение себе власти должностного лица и учинение на этих основаниях тех или иных действий), заключая их в ДОПР (Дом общественных принудительных работ) [10, л.55].
В отличие от члена коллегии Рецлава А.И., прокурор, вероятно, не заканчивал школу Советского строительства (!), иначе ему было бы известно, что члены коллегии защитников не являлись должностными лицами и не обладали ровным счётом никакой властью даже над выбором места своего жительства.
А вот Президиум в целях борьбы с подпольной адвокатурой 05.04.1923 г. под угрозой привлечения к дисциплинарной ответственности признавал недопустимым для членов коллегии работу в качестве помощников или сотрудников у бывших адвокатов на дому, а равно – выступление в суде по их поручению. При этом, выработка мер по борьбе с подпольной адвокатурой была поручена заместителю Председателя Президиума Курсу М.Л. [21, л.35об].
Докладчики не ошибались, утверждая, что отсутствие достаточного количества защитников стало причиной развития нелегальной адвокатуры. Однако, это был не единственный фактор.
В Одессе обеспечение защитой населения было гораздо выше, нежели в отдалённых районах округа, но, тем не менее, нелегальная адвокатура никуда не исчезала.
Ответ на этот вопрос был и остаётся на поверхности. Умение разобраться в советском правовом материале требовало таких знаний и навыков, которыми не могли обладать в полной мере политически правильные, но неопытные и малоквалифицированные члены Коллегии защитников.
Таким образом, неумолимой борьбой за повышения политической квалификации адвокатского сообщества, были созданы все предпосылки для успешного существования нелегальной адвокатуры.
Согласно ст.12 Положения «Об адвокатуре УССР», Президиум коллегии накладывал такие дисциплинарные взыскания, как предупреждение (п. «а»), выговор (п. «б»), штраф в пользу развития консультации (п. «в»), исключение из состава членов Коллегии навсегда, или на время (п. «г») [5].
Обо всех постановлениях Президиум должен был извещать Губернский суд и прокурора. При этом, прокурору предоставлялось право обжаловать постановление Президиума в Губернский суд.
Следует отметить, что основаниями привлечения защитников к дисциплинарной ответственности были: неявка на судебное заседание; самовольное оставление зала судебного заседания; проявление неуважения к суду и участникам процесса; неявка на дежурства в консультации; получение гонорара; ведение дела не в интересах установления истины, а с желанием выиграть дело.
Как нельзя более наглядно отношение органов суда и советской юстиции к адвокатуре и её роли в процессе осуществления правосудия демонстрируют нарекания в адрес адвокатов, высказанные Председателем Одесского Губернского суда Семёном Яковлевичем Гельферихом.
По его мнению «старейшие члены коллегии в значительной мере ещё «дышат» прошлым, выигрыш дела – составляет главнейшую цель их стремлений, для достижения которой они не останавливаются ни перед какими средствами; на суде иные адвокаты ведут себя вызывающе, высокомерно, стараясь на каждом шагу дать почувствовать суду, особенно молодым только что начинающим работникам советского суда – что они, адвокаты, всё знают, всё понимают, что к их голосу должны прислушиваться как к авторитетному «глаголу» высококвалифицированных знатоков права и процесса, как к вещим словам «авгуров» [22].
Суды, однако, одними нареканиями не ограничивались.
Пленумом Губсуда было предложено Народным судьям из членов Губсуда предоставлять в срочном порядке список адвокатов, ведущих себя некорректно и не тактично на суде, а также список защитников, которые, по мнению судей, не соответствуют своему назначению, с возможным указанием конкретных данных по каждому отдельному случаю ! [15, л.6].
Так, член коллегии Абрамм Дыховичный, в процессе дачи объяснений по вопросу об изменении его подзащитному меры пресечения, позволил себе не что иное, как ссылки на соответствующие положения УПК УССР. Судья сделал защитнику замечание, напомнив, что суду известны законы.
Тем не менее, А. Дыховичный не только продолжил цитировать статьи УПК УССР, но и пояснил во всеуслышание, что желает донести их содержание народным судьям, которые, к слову, не имели юридического образования, а возможно, что и вообще никакого не имели, но это сейчас не важно.
Важно то, что судья счёл такое возражение защитника неуместным, так как в публике создавалось, по его мнению, неблагоприятное представление о том, что часть судейского состава не в состоянии усвоить происходящего в судебном процессе без разъяснения защиты.
Вполне предсказуемо, что на основании постановления Народного суда 8 участка о недисциплинированном поведении защитника А.М. Дыховичного, Президиум счёл его выступление недопустимым. Однако, строго решили не наказывать, ограничившись предупреждением с постановкой на вид «за допущенное им неуместное выражение» [10, л.4 и 11].
Еще один пример. 3 января 1924 по обращению Народного судьи 4 участка г. Одессы о неправильных действиях бывшего присяжного поверенного члена коллегии В. Коссодо, состоявших в бестактном отношении к суду, потому что защитник заботился о выигрыше дела, заслушав объяснения самого В. Коссодо, изучив материалы дела, Президиум признал ведения дела защитником недопустимым и подверг его дисциплинарному взысканию на том основании, что он один раз позволил себе перебить судью. В. Коссодо был объявлен выговор [15, л.18].
При таких условиях удача быть привлеченным к дисциплинарной ответственности могла настигнуть адвоката всего лишь из-за демонстрации своих знаний и навыков ведения процесса!
Кем же были эти строгие и требовательные судьи? Как следует из архивного фонда Одесского Губернского суда, судьями народных судов, в том числе и народных судов 4 и 8 участков г. Одессы были бывшие рабочие, чьё образование, в лучшем случае, обозначалось как «низкое». А в худшем – «домашнее», то есть никакое [23, л.12-12об].
Правду говорят, что нам скорее простят наши недостатки, чем достоинства. В полной мере эту правду ощутили на себе многие адвокаты в условиях чуждой им общественно-политической формации.
За неимением грамотных кадров, способных разобраться в сложном декретно-циркулярном законодательстве, советская власть в первые годы НЭПа была вынуждена мириться с тем, что среди защитников сохранилось много представителей «старой» адвокатуры.
Той самой касты жрецов права, которые не хотели понимать «истинные задачи в уголовном судопроизводстве», продиктованные новой враждебно настроенной к адвокатскому сообществу властью, продолжая демонстрировать профессионализм и принципиальность в вопросах защиты на суде, добиваясь, в казалось бы безнадёжных делах, поразительных результатов.
Список литературы:
- Савченко В. Неофициальная Одесса в эпоху нэпа (март 1921 – сентябрь 1929). Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012.-287 С.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-5250. Оп.1. Дело 23. 46 л.
- Исаев М.М. Подпольная адвокатура. Москва: Право и жизнь, 1924.-24 С.
- Фейхтвангер Л. Изгнание: Собр. соч. в 12 т. Москва: Художественная литература, Т.6. 1965.- 535 С.
- Положення про адвокатуру: постанова ВУЦВК від 02 жовт. 1922 р.//Збірник постанов і розпоряджень робітничо-селянського уряду України.- 1922-№43-ст.630.
- Положення про судовий устрій УССР:постанова ВУЦВК від 16 груд. 1922 р.// Збірник постанов і розпоряджень робітничо-селянського уряду України.- 1922-№54-ст.779.
- Про організацію Губернських колегій захисників при Губнарсудах: інструкція НКЮ УСРР від 14 листопада 1922 р./Бюлетень НКЮ.-1922.-№15-С.121-123.
- Государственный архив Одесской области. Ф.Р-99. Оп.1. Дело 53. 410 л.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-5250.Оп.1. Дело 49. 17 л.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-1522. Оп.1. Дело 49. 88 л.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-5250. Оп.1. Дело 23. 46 л.
- Славин И. Организация адвокатуры и задачи защиты//Еженедельник советской юстиции.- 1922-№21-22.- С.2.
- Первый губсъезд членов коллегии защитников//Известия.-1923-№1168 -С.4.
- Л.Г. Орабочение коллегии защитников// Известия.-1923- №1335 – С.2.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-1522. Оп.1. Дело 221. 93 л.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-1522. Оп.1. Дело 197. 166 л.
- Хмельницкий И. О защите на советском суде.//Южный селянин.-1923.-№15- с.4.
- Кримінально-процесуальний кодекс УРСР: постанова ВУЦВК від 13.09.1922 року// Збірник Постанов і Розпоряджень Робітничо-Селянського Уряду України. – 1922.- №41.- ст.598.
- Цивільно – процесуальний кодекс УРСР: постанова ВУЦИК від 30.07.1924 року//Збірник Постанов і Розпоряджень Робітничо-Селянського Уряду України.- 1924. – ч.15-16.- арт.156.
- Гражданский кодекс УССР: постановление ВУЦИК 16.12.1922 года// Собрание Узаконений и Распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства Украины.-1923.-№555- С.1039-1084.
- Государственный архив Одесской области. Ф. Р-1522. Оп.1. Дело 48. 60 л.
- Хмельницкий И. Губсуд и коллегия защитников (по поводу одного совещания)// Известия.-1923-№1104- с.1.
- Государственный архив Одесской области Ф. Р-1522. Оп. 1. Дело 208.